Команда блога Darth Hater во время Comic Con’а в Сан-Диего взяла интервью у автора книги, Шона Уильямса — прочитать интервью в переводе можно у нас на swkotor.ru. Приведенный ниже отрывок — это завязка истории: пролог и сколько-то первой главы. Большое спасибо за перевод «Круг Силы | Комлинк».
Текст первой главы опубликован на сайте SWTOR, вместе с прологом — в качестве бонуса к роману The Clone Wars: Gambit: Siege.
ПРОЛОГ
На фоне россыпи звезд легкий крейсер казался обманчиво малозначительным. Впрочем, острый глаз пирата разглядел несколько привлекательных черт: отсутствие опознавательных знаков Империи или Республики; скромное вооружение и щиты; отделение экипажа не более чем на двенадцать персон; и, наконец, никакого эскорта или кораблей сопровождения.
— Тебе решать, капитан, — прошипел в ухо Джета Туманности гортанный голос. – Но особо не тяни. Наш приятель не собирается ждать вечно.
Контрабандисту, называвшему себя именем “Джет Туманность”, нравилось держать первого помощника на взводе. Сам по себе бунт его не возмущал. Как только “Огонь Ауриги” наткнулся бы на нечто действительно ценное, попытка переворота становилась неизбежной. Он нанял Шинко, зная это наверняка, и это не стоило ему ни минуты сна. Иметь дело с отребьем ему приходилось постоянно.
Впрочем, ненужного насилия Джет не одобрял. Когда ему меж ребер уперся тупой нос бластера, это был уже перебор.
— Ну? – сказал Шинко по-родиански, когда Джет сделал вид, что дрожит.
— Не суетись, — деланно запротестовал контрабандист. – Мы перехватили их всего минуту назад. Они еще не успели рассчитать новый прыжок.
— Не стоит рисковать, — сказал Шинко, в подтверждение своих слов еще раз пихнув его бластером под ребра. – И радуйся, что нам не нужен твой корабль.
Справа скрипнуло что-то тяжелое. Показался приземистый Лязгун с ярко горящими фоторецепторами, пыльный и покрытый вмятинами. Джет качнул головой, и дроид попятился обратно.
— Не вынуждай меня просить дважды, — сказал Шинко.
— Ну ладно. – Джет уселся в капитанское кресло и включил переговорник. – Раз ты так вежливо просишь, давай посмотрим, что это за парни, прежде чем сдерем с них шкуру.
Ходовые огни крейсера мигали на фоне космической черноты. Его системы все еще восстанавливались после того, как корабль был выдернут из гиперпространство. Должно быть, все на борту навострили уши, ожидая, что скажут с потрепанного корабля, висящего впереди.
Джет ограничился короткими простыми фразами, которые в прошлом действовали достаточно эффективно.
— Попалась, красавица. Готовся к досмотру.
— Нет, — тут же последовал ответ. Голос был мужской, отрывистый и, скорее всего, человеческий. – Вы не имеете полномочий.
Это было что-то новое.
— Кто, в здравом уме, станет наделять какими-то полномочиями таких, как мы?
— Вы – приватир. Вы работаете на Республику.
— Ну, вот это уже просто неправда. Больше не работаю, по крайней мере., подумал Джет. – Мы скромные независимые бандиты, и вам не посчатливилось оказаться на нашем пути. Сдавайтесь, и я присмотрю, чтобы мой кровожадный первый помощник не перестрелял вас всех на месте.
— Это невозможно. Мы следуем с дипломатической миссией.
— К кому? Откуда? Если бы я получал по кредитке каждый раз, когда слышу эту фразу, мы бы с вами сейчас не разговаривали.
Повисла долгая пауза.
— Ну ладно. Сколько будет стоить, чтобы вы нас отпустили?
Джет посмотрел на Шинко, который должен был принять решение. Настоящими хозяевами Шинко были хатты, а взятка иногда оказывалась не меньше добычи — после того, как картель забирал свою долю.
Родианец покачал головой.
— Не повезло, приятель, — сказал Джет собеседнику. – Лучше продуйте шлюзы. Мы идем, и мы нехотим портить товар больше необходимого.
На это крейсеру было нечего ответить.
Джет включил досветовые. Шинко пролаял в коммуникатор:
— Фекк, Гелсс, приготовиться к абордажу.
Двое салластиан участвовали в заговоре Шинко, и Джет не возражал против того, чтобы бунтовщики поплатились за свою торопливость. У контрабандиста было сильное предчувствие, что крейсер так просто не сдастся. Его обводы были слишком строгими, корпус – слишком отполированным. На табличке на правом борту, явно прикрепленной недавно – это был единственный идентификатор корабля – жирными черными буквами было написано: “Чинзия”. В этом имени чувствовалась гордость.
Нет, владельцы корабля не считали ниже своего достоинства откупиться и продолжать путь, но без боя они не уступят. Да и мало кто уступал без боя в эти дни. Империя и Республика по-прежнему хватали друг друга за горло, не доставало лишь официального объявления, чтобы по-честному назвать их грызню войной; поэтому население забирало правосудие в свои руки. На каждом фронте можно было много потерять и мало выиграть.
Вот вам и Корускантский договор. Вот вам и избежание ненужного кровопролития, сказал себе Джет, подумав о Фекке и Глоссе. Красная или зеленая, кровь остается кровью. Чем меньше ее прольется рядом с ним, тем меньше вероятность, что когда-нибудь прольется его собственная.
— Что мы скажем нашим бывшим боссам, если придем пустыми?
— Это уже не моя проблема, — заржал Шинко. – На флимси ты остаешься капитаном “Огня Ауриги”. Твое дело – придумать отговорку, которой поверят в Республике. К тому времени я уже давно свалю вместе с кредитами.
Что характерно, родианец вообще не собирался выполнять условия сделки. Это меняло все. Джет покосился на Лязгуна, который с невинным видом стоял перед дверью кабины. Если что, мимо него никто не пройдет. А главное – никто не выйдет…
Едва “Огонь Ауриги” прошел половину расстояния, разделявшего корабли, опасения Джета насчет крейсера подтвердились самым брутальным образом. На приборной панели зажглась россыпь красных огней; хрипло взревела сирена. Какую-то долю секунды Джет рассматривал дисплей, дабы удостовериться в том, что глаза его не подводят, — а затем врубил все щиты на полную мощность и досветовые двигатели на максимальную скорость.
“Огонь Ауриги” развернулся ребром к крейсеру, и Шинко отбросило назад. Лязгун подхватил его, между делом ловко выдернув бластер из руки родианца. В тот же миг крейсер, который должен был стать их добычей, взорвался. Каждый иллюминатор, экран и щит залило ослепительным белым светом.
Но Джет не только увел корабль в сторону. Он прикрыл глаза и теперь осторожно смотрел сквозь ладони на взбесившиеся приборы. От “Чинзии” практически ничего не осталось. Разлетавшиеся обломки крейсера с грохотом и звоном ударяли в корпус корабля.
Шинко, быстро прийдя в себя – хотя и далеко не достаточно быстро – уже кричал в свой коммуникатор:
— Кто стрелял? Кто приказал открыть огонь?
— Никто, — сказал Джет. — Корабль взорвался сам — и, если бы я не заметил нейтринный всплеск его двигателей, нас бы тоже поджарило.
Шинко уставился на него, как будто Джет и спланировал все это.
— Мне следовало бы застрелить тебя прямо сейчас.
— Из чего, приятель? – Джет кивком указал на Лязгуна, который наставил бластер родианца ему же в грудь. Недоуменное выражение на зеленом кожистом лице первого помощника радовало неимоверно. – Давай начнем сначала, хорошо? Мы теперь работаем на хаттов. Я это понял. Один хозяин ничем не хуже другого — при условии, что доля та же. Но мы получим равные доли, не так ли? Или я все расскажу команде, которая и так недовольна, что драка не состоялась. Им не понравится, что ты хотел обокрасть кое-кого из них. А еще я прикажу Лязгуну, который давно не видел масляной ванны, сжать спусковой крючок посильнее и отправить тебя в компанию к экипажу того корабля, в каком бы мрачном уголке вселенной тот ни обретался. Ты меня понял?
Страх на лице Шинко сменился выражением согласия. Он поднял руки.
— Знаешь, капитан, похоже, случилось небольшое недоразумение.
— Может, уточнишь?
— Конечно, конечно. Ты получишь свою долю. Мы все получим. Я о другом и не помышлял.
— А Республика?
— С ними мы разберемся – вместе разберемся. Было бы нечестно сваливать все на тебя.
— Рад это слышать, приятель. – Джет кивнул Лязгуну, который прокрутил бластер в пальцах и вернул его владельцу. – Пока я остаюсь владельцем этого корабля, как написано на флимсипласте, на барабельей коже или на чем угодно, я рассчитываю на определенную вежливость и чувство общей цели со стороны подчиненных. Пока то и другое присутствует, все будет хорошо.
Он повернулся к приборам, уверенный, что Лязгун пресечет любое поползновение. А также в том, что родианцу хватит ума согласиться на разумный компромисс. Джету было все равно, кто ему платит, равно как и хаттам было все равно, кто доставит им ценный груз – лишь бы оный был доставлен. Для тех, кто остался жив, все благополучно уладилось.
— Поглядим, что осталось от нашего несчатного дружка…
Поле обломков быстро расширялось. Сенсоры отслеживали наиболее крупные куски, многие размером с человека или даже больше. Это было странно. После взрыва двигателей обычно оставались только сажа и пыль.
— Похоже на часть носового отсека, — сказал Шинко, нависнув над Джетом и показывая на экран.
— Никаких признаков жизни.
— Никаких свидетелей, — удовлетворенно заметил родианец.
— Обычно это наша работа, — сказал Джет, хотя за все годы пиратствования не убил никого из тех, кого ограбил – по крайней мере, после того, как ограбил. Разбил пару сердец и настучал кое-кому по голове, это так, но ничего более серьезного. – Не думаю, что они хотели избавить нас от трудов.
— Тогда зачем они это сделали?
Джет пожал плечами:
— Вопрос на миллиард кредитов.
Шинко потер подбородок, его ногти сухо скрежетнули по коже. Теперь, когда ситуация была улажена, родианец снова стал нормальным первым помощником. У него были хорошие задатки, только бы еще жадность не мешала; собственно, иначе Джет ни за что не взял бы его в команду. – У них на борту что-то было, и они не хотели, чтобы эта штука попала к нам.
— Что-то такое, что важнее даже их жизней? Джет повернулся и посмотрел в прищуренные глаза Шинко. – Штука достаточно ценная, как по мне.
— Возможно, ценная даже кусками.
— Сам об этом подумал. – Джет показал на кресло второго пилота. – Пристегнись и бери управление лучом захвата. Посмотрим, что нам удастся найти.
“Огонь Ауриги” развернулся и стал прочесывать обломки корабля, чей путь они прервали. Джета Туманность тревожила одна мелочь. Это было похоже на чувство вины, но он приказал себе не поддаваться. Не он убил экипаж “Чинзии”. Они сами нажали на кнопку. Им просто не повезло, что пересеклись пути-дорожки, а ему, наоборот, повезло, что жив остался. Если удача не покинет его, из этого рейда в дальний космос он еще и вернется с прибылью, и тогда, наконец, сможет нанять более респектабельное отребье и вернуться к контрабандному бизнесу.
Некоторые дни были удачнее других. Возможно, это один из них. Джет сказал себе это со всей убежденностью, на которую был способен, а таковой он испытывал немало для человека его профессии.
Что может пойти не так, в конце концов?
ГЛАВА 1
Шигар Конши шел на звуки стрельбы, пробираясь через старые районы Корусканта. Он ни разу не оступился, ни разу не потерял направление, хотя пути были узкими и заваленными всяким хламом, который постоянно сыпался с верхних уровней. Кабели и вывески болтались так низко, что Шигар был вынужден пригибать голову. Высокий и стройный, с синими метками на обеих щеках, джедай-ученик двигался с необычными для своих восемнадцати лет грацией и уверенностью.
Но внутри он весь кипел от негодования. Решение мастера Никила Нобила ранило больно, даже будучи озвучено по голо-связи с другого конца галактики.
— Высший Совет счел Шигара Конши неготовым к испытаниям.
Этот вердикт потряс Шигара, но ему хватило ума промолчать. Меньше всего ему хотелось выставлять на показ перед Советом свои стыд и обиду.
— Объясните ему причину, — сказала гранд-мастер Сатель Шан, которая стояла радом с ним, скрестив руки на груди. Она была на целую голову ниже Шигара, но ее окружала аура непоколебимой уверенности. При взгляде даже не на нее саму, а на ее голографический образ мастер Нобил — внушительный тиспиассианец с длинной церемониальной бородой — нервно заерзал на хвосте.
— Мы… то есть Совет… не считаем обучение вашего падавана оконченым.
Шигар вспыхнул.
— В каком смысле, мастер Нобил?
Наставница мягким, но сильным телепатическим приказом велела ему умолкнуть.
— Он близок к обретению полного мастерства, — заверила она Совет. – Я убеждена, что это лишь вопрос времени.
— Рыцарь-джедай должен быть рыцарем-джедаем во всех отношениях, — сказал далекий мастер. – Исключений быть не может, даже для вас.
Мастер Сатель кивнула в знак согласия с вердиктом. Шигар прикусил язык. Она же говорила, что верит в него, так почему же она не отменила их решение? Она не обязана подчиняться Совету. Заступилась бы она за него, если бы он не был ее падаваном?
Но эти беспорядочные мысли удалось укрыть не так хорошо, как ему хотелось бы.
— Твое отсутствие самоконтроля проявлялось неоднократно, — сурово произнес мастер Нобил. – К примеру, недавно высказанное сенатору Вууб замечание относительно политики Совета по управлению ресурсами. Мы можем согласиться, что Республика решает данный кризис отнюдь не идеально, но в нынешнее время позволительна только абсолютная политическая дисциплина. Ты меня понял?
Шигар склонил голову. Ему следовало догадаться, что скользкую неймодианку, осыпавшую его лестью, интересует нечто большее, чем его частное мнение. Когда имперцы вторглись на Корускант, планета была возвращена Республике только в обмен на значительные территориальные уступки. С тех пор поставки всего необходимого были затруднены. То, что Шигар был прав и что СУР представлял собой гнездо коррупции и обрекал жизни миллиардов граждан на нечто более страшное, чем война – на голод, эпидемии и утрату иллюзий, — для определенных кругов не имело никакого значения.
Неприветливый взгляд мастера Нобила смягчился.
— Ты, естественно, разочарован, я понимаю. Знай же, что гранд-мастер долго говорила в твою защиту. Во всех аспектах, кроме этого, мы прислушиваемся к ее суждению. Она не смогла повлиять на наше коллегиальное решение, но сумела нас заинтересовать. Мы будем внимательно следить за твоими успехами, возлагая на тебя большие надежды.
На этом голо-совещание закончилось, и сейчас, в глубинах Корусканта, Шигар чувствовал такую же противоречивую опустошенность, как и в тот момент. Не готов? Большие надежды? Совет забавлялся с ним – по крайней мере, так казалось – гоняя туда-сюда, как фелинкс в клетке. Обретет ли он когда-нибудь свободу, чтобы следовать собственным путем?
Мастер Сатель поняла его чувства лучше, чем он сам.
— Иди прогуляйся, — сказала она и, положив руку ему на плечо, пристально посмотрела в глаза, чтобы он понял ее намерение. Она не прогоняла его, просто давала время остыть. – Мне все равно нужно поговорить с главнокомандующим Станторрсом. Встретимся в Галерее Союза.
— Да, учитель.
Так что он шагал себе, дымясь от возмущения. Он знал: где-то внутри у него должна быть сила, чтобы подняться над этой временной неудачей, дисциплина, чтобы вплести оставшиеся нити таланта в единое полотно. Но сейчас инстинкты вели его не к умиротворению, а в противоположном направлении.
Звуки пальбы впереди сделались громче.
Шигар остановился в аллее, вонявшей, как испражнения вуду. Уровнем выше прерывисто мерцал огонек, раскачиваясь туда-сюда и являя взору всякий хлам и гнильё. Из грязной ниши за ним следил древний дроид, моргая красными глазами и запихивая провода и сервомоторы в зияющее отверстие на месте нагрудной пластины. Холодная война с Империей велась далеко от этой аллеи и ее несчастного обитателя, но ее влияние ощущалось очень остро. Захоти Шигар разозлиться из-за состояния, до которого довели Республику лучшего места не найти.
Стрельба участилась. Ладонь скользнула к рукояти светомеча.
Нет эмоций, сказал себе Шигар. Есть покой.
Но разве может быть покой без справедливости? Что вообще об этом может знать Совет, восседающий в удобных креслах в своем новом Храме на Тайтоне?
Крики вырвали его из созерцательного транса. Прежде, чем сердце успело сделать два удара, он исчез — лишь мелькнул на долю секунды изумрудный огонь меча, разгоняя тьму.
* * *
Лэрин Моксла остановилась, чтобы подтянуть ремень панциря на животе. Проклятая штука постоянно сползала, а рисковать десантница не собиралась. До прибытия правосудников она была единственной защитой относительно мирных обитателей “Ночлежки грызунов” от гангстеров “Черного солнца”. Судя по звукам, эту ночлежку уже наполовину разнесли.
Удовлетворившись тем, что все более-менее уязвимые части тела защищены, Лэрин выглянула из укрытия и подняла свою модифицированную широкоствольную снайперку. Это оружие, носить которое на Корусканте разрешалось только коммандос элитных подраздилений, имело мощный оптический прицел, который она и навела на хазу ЧС. Возле главного входа было пусто, на крыше тоже никакой охраны не наблюдалось. Это было неожиданно. Тем не менее из укрепленного здания доносились звуки стрельбы. Ловушка?
Жалея, как всегда, что нет напарника, Лэрин опустила ружье и высунула наружу голову в шлеме. Выстрелов не последовало. Ее даже не заметили. Поблизости не было никого, кроме местных жителей, разбегавшихся кто куда. Если не считать суматохи в доме, улица казалась совершенно заброшенной.
Ловушка или нет, но Лэрин решила взглянуть поближе. Еле слышно звеня металлом и игнорируя места, где бэушная броня натирала кожу, она стала перебежками перебираться от укрытия к укрытию, пока не оказалась в нескольких метрах от главного входа. Грохот оружия и крики сделались оглушительными. Лэрин попробовала определить, из чего стреляют. Так, бластеры и ружья разных марок, минимум одно стационарное орудие, две-три вибропилы – и еще что-то, издававшее рев раскаленного газа, яростно вылетающего через сопло.
Огнемет.
Ни одна из известных ей банд не пользовалась огнеметами. Риск спалить все вокруг был слишком велик. Только чужак стал бы использовать такое оружие. Чужак, которому безразлично, что он оставит после себя.
В комнате наверху что-то взорвалось, на улицу полетели кирпичи и пыль. Лэрин инстинктивно пригнулась, но стена выдержала. Если бы она рухнула, Лэрин похоронило бы под многометровой толщей обломков.
Пальцы левой руки непроизвольно сжались для счета. Пускай. Без этого как-то неправильно. Три… два… один…
Стало тихо.
Лэрин замерла. Казалось, кто-то повернул выключатель. Только что в доме бушевали девять видов хаоса, и вдруг все смолкло.
Десантница убрала руку, забыв считать. Она не двинется дальше, пока не выяснит, что случилось и кто в этом деле замешан.
В доме что-то упало. Лэрин покрепче сжала ружье. Послышался топот шагов, приближавшихся ко входу. Шел кто-то один, больше никого не было.
Лэрин выпрямилась, из предосторожности повернулась боком и наставила ружье в темный проем.
Шаги приближались – неторопливые, уверенные, тяжелые. Очень тяжелые.
Едва увидев движение в проеме, Лэрин громко крикнула:
— Стой, где стоишь!
Ноги в сапогах замерли. Щиколотки были покрыты броней из серовато-зеленого металла.
— Медленно выйди вперед, на свет.
Владелец ног сделал шаг, другой. Им оказался мандалорец – такой высокий, что его шлем задевал дверной косяк.
— Достаточно.
— Для чего?
Лицо Лэрин осталось бесстрастным, когда она услышала этот суровый, нечеловеческий голос, но притворяться невозмутимой было тяжело. Она видела мандалорцев в бою и знала, что ее сосбственный арсенал слишком жалок, чтобы можно было сражаться с этим типом.
— Для того, чтобы ты сказал мне, что ты там делал.
Шлем слегка наклонился.
— Я искал информацию.
— Так ты охотник за наградами?
— Это имеет значение?
— Имеет, раз ты цапаешься с моими людьми.
— Ты не похожа на члена синдиката “Черное солнце”.
— Я и не говорила, что я из их числа.
— Но и не сказала, что нет. – Массивная фигура слегка шевельнулась, сместив равновесие. – Я ищу информацию о женщине по имени Лима Зандрет.
— Никогда о ней не слыхала.
— Уверена?
— Я думала, вопросы здесь задаю я.
— Неправильно.
Мандалорец вытянул руку в ее сторону. В рукаве открылся люк, явив огнемет, звук которого Лэрин слышала раньше. Она сжала ружье, отчаянно пытаясь вспомнить, где у мандалорской брони слабые места – если таковые вообще есть…
— Не делай этого, — раздался слева повелительный голос.
Лэрин автоматически повернула голову и увидела молодого человека в плаще, который стоял, подняв руку в общепонятном жесте “стоп”.
При взгляде на него она на миг забыла о мандалорце.
И тут же в нее полетела струя ревущего пламени. Лэрин пригнулась, огонь прожег воздух в считанных миллиметрах над ее головой.
Лэрин выстрелила в ответ — разряд отрикошетил от нагрудной пластины мандалорца, не причинив вреда, — и кувырком ушла в укрытие. Было трудно сказать, что поразило ее больше: появление джедая здесь, в недрах Корусканта, или тот факт, что он носил на лице татуировки уроженца Киффу — как и она сама.
* * *
Шигар окинул взглядом противников. До этого он никогда не сражался с мандалорцами, но наставница обучила его как следует. Мандалорцы были опасны, очень опасны, и на секунду он даже замомневался, стоит ли встревать. Даже вдвоем с десантницей в потрепанной броне они вряд ли совладают с этим типом.
Затем в голову десантницы полетела огненная струя, и инстинкты джедая взяли верх. Женщина с поразительной скоростью нырнула в укрытие. Шигар бросился вперед, подняв меч, чтобы на ходу разрубить сеть, которую, конечно же, противник выстрелил в него. Вой реактивного ранца заглушил яростное шипение клинка, с помощью которого Шигар освободился от пут. Прежде, чем мандалорец взлетел хотя бы на метр, Шигар толкнул его Силой в бок, прямо в стену соседнего здания, о которую и расплющило выхлопную трубу ранца.
С сердитым рычанием мандалорец тяжело приземлился на ноги и быстро выпустил два дротика, целясь Шигару в лицо. Шигар отбил оба и шагнул вперед танцкющим движением. В бою на расстоянии он был в невыгодном положении. Мандалорцы были мастерами дальнобойного оружия и шли на все, лишь бы избежать рукопашной – исключение делалось только на их печально известных гладиаторских аренах. (Что вижу, то и перевожу. – B.) Если удастся подобраться достаточно близко – пока десантница ведет отвлекающий огонь – возможно, повезет и…
Над головой взорвалась ракета, за ней другая. Целились не в него, куда-то в верхние уровни. Посыпались обломки, вынудив джедая прикрыть голову. Мандалорец воспользовался его секундным замешательством, сблизился и схватил его за горло. Недоумение Шигара было полным: мандалорцы не бьются в рукопашную! Затем он буквально взлетел в воздух, когда могучий противник швырнул его в стену.
Слегка оглушенный, Шигар приземлился на ноги, но быстро пришел в себя и приготовился к новой атаке.
Мандалорец сделал три длинных прыжка вправо, по кучам мусора и оттуда на крышу. Снова полетели вверх ракеты, пробив феррокритовые опоры монорельса. Тонкие металлические спицы, покореженные взрывом, полетели на Шигара и десантницу. Лишь огромным напряжением Силы джедаю удалось перенаправить снаряды в сторону, где они вонзились в землю.
— Он уходит!
Крик десантницы был заглушен новым взрывом. Граната, брошенная вслед убегающему мандалорцу, уничтожила большую част крыши впереди него; в воздух взметнулся огромный черный гриб. Шигар осторожно нырнул в облако, опасаясь ловушки, но на той стороне было чисто. Он сделал круг, отогнав дым одним толчком.
Мандалорец исчез. Куда — вверх, вниз, в сторону, – определить было невозможно. Шигар потянулся Силой. Сердце его все еще колотилось в груди, но дыхание было ровным и быстрым. Он не почувствовал ничего.
В нескольких шагах сквозь дым проступил силуэт десантницы, которая осторожно двигалась в полуприседе. Она выпрямилась, расставив ноги. Дуло ее винтовки нацелилось Шигару в живот, и джедай на мгновение подумал, что она, чего доброго, еще и выстрелит.
— Я упустил его, — с неохотой признался он.
— Ты не виноват, — сказала десантница, опустив ружье. – Мы сделали все, что могли.
— Откуда он взялся? – спросил Шигар.
— Я думала, это обычные внутренние разборки “Черного солнца”, — ответила женщина, показав на разрушенное здание. – А потом вышел он.
— Почему он напал на тебя?
— Без понятия. Может, подумал, что я из правосудников.
— А ты не из них?
— Нет. Мне не нравятся их методы. Кстати, они скоро будут здесь, так что тебе лучше убраться, пока они не решили, что это ты во всем виноват.
Хороший совет, признал Шикар. Кровожадная военизированная группировка, контролировавшая нижние уровни, олицетворяла свой собственный закон и недолюбливала посторонних, проникаших на ее территорию.
— Давай сначала посмотрим, что здесь произошло, — сказал джедай и двинулся к задымленному проему, держа меч наготове.
— Зачем? Это не наше проблема.
Шигар не ответил. Что бы здесь ни произошло, ни он, ни она не могли просто развернуться и уйти. Он чувствовал: десантница рада, что не придется идти в здание одной.
Вдвоем они принялись осматривать дымящиеся развалины. Оружие и тела лежали на полу в равной пропорции. Было ясно, что обитатели пытались дать отпор пришельцу и погибли все до единого. Это было жутко, но не сказать чтобы неожиданно. Мандалорцы не имели ничего против преступников как таковых, но не любили, когда по ним стреляют.
На втором этаже Шикар остановился, почувствовав среди трупов что-то еще живое. Он поднял руку, предупреждая десантницу, чтобы притормозила: кто-то мог подумать, что они пришли закончить работу. Она плавно скользнула вперед с бластером наготове, не подозревая об опасности. Шигар беззвучно двинулся следом, чувствуя покалывание в затылке.
Единственного уцелевшего они нашли за разбитым ящиком; наутолан с бластерными ожогами по всему боку и с дыркой от дротика в шее лежал в луже собственной крови. Лужа быстро увеличивалась. Наутолан посмотрел на Шигара, который наклонился, чтобы осмотреть его раны. Что нельзя пережать, можно запаять, но придется сделать это очень быстро.
— Дао Страйвер. – Голос наутолана, хриплый и гортанный, был едва разборчивым из-за поврежденного горла. – Явился из ниоткуда.
— Мандалорец? – спросила десантница. – Ты о нем говоришь?
Наутолан кивнул:
— Дао Страйвер. Хотел то, что есть у нас. Мы не захотели отдавать.
Десантница сняла шлем. Она оказалась удивительно молодой, с короткими черными волосами, волевым подбородком и глазами такими же зелеными, как меч Шигара. Но, поразительнее всего, на ее грязных щеках были вытатуированы характерные черные знаки клана Моксла.
— Так что именно у вас было? – с нажимом спросила она у наутолана.
Глаза раненого закатились.
— “Чинзия”, — прохрипел он, забрызгав ее броню кровью. – “Чинзия”.
— И что бы это значило?.. – спросила она и наклонилась ближе, но наутолан молчал. – Держись… сейчас поможем… только держись!
Шигар выпрямился. Без медпака он ничего не смог бы сделать. Наутолан больше ничего не скажет.
— Мне жаль, — пробормотал он.
— Не о чем жалеть, — сказала девушка, уставившись на свои руки. – Он был из “Черного солнца”. Скорее всего, сам был убийцей.
— И он обязательно должен быть злодеем? Он мог попасть туда ради еды, или ради лекарств для своей родни, или из-за тысячи других причин.
— Да, плохой выбор еще не делает тебя негодяем. Это правда. Но что здесь, внизу, еще можно делать? Бывает, нужно просто сражаться, даже если уже не знаешь, кто здесь плохие парни.
На ее лице промелькнуло выражение усталости и отчаяния, и Шигару показалось, что он понимает ее немного лучше. Справедливость имела значение, равно как и те, кто ее защищал, даже если иногда приходилось воевать в одиночку.
— Меня зовут Шигар, — произнес он успокаивающим тоном.
— Рада познакомиться, Шигар, — улыбнулась десантница. – И спасибо. Наверное, ты спас мне жизнь.
— Тут хвастаться особо нечем. Я уверен, он не счел нас с тобой достойными противниками.
— А может, просто понял, что мы ничего не знаем о том, что он искал на хазе. Лима Зандрет – это имя он мне назвал. Слышал о такой?
— Нет. Как и о “Чинзии”.
Одним движением девушка поднялась на ноги и забросила ружье за спину.
— Кстати, я Лэрин.
Ее рукопожатие оказалась неожиданно сильным.
— Наши кланы когда-то враждовали, — сказал Шигар.
— Древняя история – последняя из наших проблем. Давай лучше валить отсюда, пока не явились правосудники.
Шикар посмотрел вокруг – на наутолана, на другие трупы, на разгромленный дом. Дао Страйвер. Лима Зандрет. “Чинзия”.
— Мне надо поговорить с наставницей, — сказал он. – Нужно ей сказать, что на Корусканте бесчинствует мандалорец.
— Ладно, — сказала десантница, нахлобучивая шлем. — Веди.
— Ты идешь со мной?
— Никогда не доверяй Конши. Так всегда говорила мама. Если мы собираемся остановить войну между Дао Страйвером и “Черным солнцем”, надо сделать это как положено. Верно?
Шигар едва успел разглядеть ее улыбку, прежде чем ее лицо скрыл шлем.
— Верно, — сказал он.